Усталость №2

Ну что, посмотрели на мою "тёмную сторону" в предыдущем посте? Я специально не выбирала выражений, скорее даже смягчала. Но ни удалять его, ни менять не буду. Потому что ил со дна моего словаря и сознания, возмущение и боль там настоящие. Это тоже я.

Вижу, кое-кому не понравилось. Аж два читателя в минусе. Не знаю кто и не интересуюсь. Потому что с этим мальчиком, этим летчиком у меня что-то наконец, после 7 месяцев  перегорело от ежедневной эксплуатации. Даже пока не знаю, как назвать эту деталь. Знаю только про побочный эффект: больше никаких закрытых постов. Потому что все крымнаши, адепты новороссии и "юго-востока", пырящиеся в айпадики ненавистники страшного Госдепа, свидетели явления честного российского журналиста во вторую пятницу после новой луны в високосный год - это целевая аудитория, авторы и апологеты подобной мерзости. Это для них снято и снимается, гадливость же не дружит со щепетильностью. Как сказал сегодня луганский журналист Сергей Иванов, я временно изымаю "их из своего внутреннего гуманистического дискурса. При нынешних раскладах это самое лучшее, что я могу для них сделать".

Победа доброты
Не так уж неизбежна:
Ей мало наших клятв,
Ей много надо сил!..

Г. Полонский. "Не покидай"

А с другой стороны общества - молчание. Не только на митингах, даже в общении с нами. В марте пискнули "нет войне с Украиной", а когда война уже несколько месяцев идёт - заглохли. Я не могу осуждать: у кого карьера, у кого кредиты, у кого дети и никому не хочется в тюрьму. И уж тем более не могу призывать. Могу только пожелать, чтобы когда вы вынете изо рта сладкую конфету "Тузик", еще можно было что-то изменить или кого-то спасти.

И чтобы закрыть тему с мальчиком, привожу интервью замминистра связи и массовых коммуникаций Алексея Волина. Далее маркер - мой, как и комментарии в квадратных скобках.

Зыгарь: Алексей Константинович, очень интересно, вы сказали про российское телевидение и перечислили каналы, которыми вы можете гордиться. Невозможно не вспомнить в связи с этим одну из последних новостей, скандал, который вызвал недавний репортаж в эфире Первого канала, когда Первый канал показал интервью с беженкой из Славянска по имени Галина Пышняк, которая рассказала о том, что якобы в городе Славянск распяли трехлетнего мальчика.
Эта информация была многократно опровергнута всеми российскими журналистами, которые работали в этом городе, и всеми мировыми журналистами, всеми жителями города, которые ни до, ни после не видели такого факта. Тем не менее, это ни разу не было опровергнуто ни Первым каналом, никаких извинений не было принесено. По мнению многих представителей журналистского цеха, это ровно укладывается в то, о чем вы говорили, что происходит падение журналистского профессионализма и качества журналистской деятельности. Как вы оцениваете этот скандал, должны ли понести какое-то наказание те люди, которые имеют к этому отношение?
Волин: Вам хочется, чтобы ваши коллеги понесли наказание?

Зыгарь: Нам хочется, прежде всего, вашу позицию услышать. 
Волин: Моя позиция – все нормально. Первый канал брал интервью, он показал то, что сказали в интервью. Это полностью соответствует всем нормам, правилам и критериям журналистской этики. Есть человек, он говорит. Синхрон дали... [Журналистская этика и стандарты. Как насчёт нарушения первого же принципа - право на достоверную информацию?]

Кремер: Вы же не будете отрицать, что мы сейчас находимся в ситуации довольно серьезной медийной агрессии последние несколько месяцев. Согласны? 
Волин: Да. Более того, мы находимся в ситуации очень серьезной медийной агрессии, и мы находимся в ситуации достаточно нецивилизованных методов ведения информационного противостояния, в значительной степени происходящее со стороны наших партнеров [громкий закадровый смех со стороны "партнеров" (в случае, если имелись в виду наши СМИ), от которых их общество 23 года не может добиться информационного противостояния хоть какими-то методами]. Речь идет, прежде всего, о беспрецедентных вещах, когда журналистов пытаются включить в какие-то санкционные списки, ограничивают их свободу передвижения, запрещают им приезд в другие страны... [так то журналистов, а не информационных террористов, сами понимаете, что как маленький?]

Кремер: То есть нагнетать необходимо? 
Волин: Вы называете это нагнетанием, а это называется, по большому счету, нормальная журналистская эмоция.

Кремер: А журналистская эмоция от пропаганды как отличается? 
Волин: Очень просто. Пропаганда заключается в том, что вы изолируете общество от любых альтернативных точек зрения и вдалбливаете этому обществу единственную свою точку зрения. Сейчас никакой пропаганды в этом отношении нет, потому что количество мнений крайне разнообразно и очень большое... Если мы попытаемся занять очень отстраненную ситуацию в отношении того, что происходит на Украине, то наш зритель, канал не поймет, и канал потеряет в рейтинге. И у Первого канала случится такой же рейтинг, как у канала «Дождь», чего Первый канал не хочет, потому что это будет банкротство Первого канала.

Желнов: А то, что добровольцы, которых мы называем или вы называете добровольцами, посмотрев сюжеты государственного телевидения, записываются в ряды, идут воевать, их гробы потом возвращаются на родину – это вы тоже называете нормальным освещением хода событий?
 Волин: Вы только что сами сказали, что когда люди видят происходящую несправедливость, у них возникает нормальное человеческое желание, у очень многих принять участие в устранении этой несправедливости [еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу... Так значит, увидев ТАКОЕ - таки отправятся принимать участие, лично? ЧТД]. Надо не говорить о том, что происходит на Украине? Почему вы считаете, что именно из-за того, что они посмотрели сюжет на том или ином государственном канале… Я хочу сказать, что те рейтинги, которые демонстрируют наши ведущие каналы, показывают, что общество как раз воспринимает именно ту подачу материала, именно такой тон, который заняли наши ведущие телевизионные каналы [Кавычки в слове этом я вчера употребила сгоряча, но за дело, так, что ли?]. И неслучайно, если мы посмотрим на рейтинги и доли, мы видим, что доли новостных передач на ведущих российских каналах за последние несколько месяцев увеличились практически вдвое... У нас на протяжении этих месяцев произошел в значительной степени даже отток публики из интернета к телевидению. Опросы общественного мнения показывают, что очень большое количество людей стало использовать телевидение как основной источник получения информации об окружающем мире, а не интернет, что у очень многих было раньше.

Желнов: А из телеканалов кто дает альтернативную точку зрения, по-вашему? 
Волин: Из общедоступных, наверное, никто сильно альтернативную точку зрения не дает, хотя бы в силу того, что они думают о своем рейтинге...[Ай-яй-яй, неуважаемый. А что же вы чуть выше говорили? Значит, всё таки пропаганда?] Тот канал или то СМИ, которое сегодня займет не патриотическую точку зрения, просто окажется экономически неуспешным, потому что от него отвернется аудитория.

Зыгарь: Простите, я, кажется, немножко запутался в терминах. Вас спрашивали про альтернативное, а вы сказали про непатриотическое. То есть альтернативная точка зрения она априори непатриотичная? 
Волин: В этом нет у меня ни малейшего сомнения.

 Опускайте занавес, господа.